– Да. Должен ли я ей что-нибудь рассказать о характеребудущей работы?

– Нет, это не важно. Лучше постарайся сам что-нибудьвыяснить. Но не проявляй излишнего любопытства – только самые формальныевопросы.

– А хвост к ней надо приставлять?

– Нет, если ты уверен в правильности адреса.

– Как считаешь, не попробовать ли выяснить, где именно онасейчас работает?

– Нет, не надо. Зная имя и адрес, мы сумеем найти ее в любоевремя. Эта девица сообразительна и весьма ловка, Пол. Она может быть замешана вделе об убийстве и почти наверняка причастна к контрабандным операциям с алмазами.Слишком много вопросов может…

– Все ясно, Перри, – перебил Пол Дрейк, – договорились.Пойду назначу ей встречу и минут через десять-пятнадцать перезвоню.

– Нет, дружище, как только закончишь с этой девицей, садисьв машину и мчись сюда. Там тебе больше делать нечего. Ты нашел, что искал.Завтра же закрывай свою лавочку, прекрати печатать объявления в газетах и скажипретенденткам, что место занято. Надо экономить деньги.

– Хорошо, Перри.

Мейсон положил трубку и подмигнул Делле:

– Нашлась наша чудо-машинистка, Делла. Это Мэй Иордан издома номер 792 по Койбачен-стрит. Запиши-ка это на листок бумаги и спрячь втакое место, где его никто не увидит.

Усаживаясь на свое любимое место в кресле перед столомМейсона, Пол Дрейк улыбался во весь рот от сознания хорошо проделанной работы.

– Да, Перри, мы это сделали, хотя, если говорить честно,начали практически с нуля.

Мейсон и Делла переглянулись.

– Отлично сработано, Пол.

– Ты мне можешь сказать, на чем были основаны твои догадки?– спросил Дрейк.

Мейсон небрежно махнул рукой:

– Разве можно объяснить, откуда у меня те или иные догадки?

– А вот отпечатки пальцев превосходные, – похвалил егоДрейк.

– Чистая случайность.

– Я вижу, что тебе просто не хочется мне ничегорассказывать. Ладно, не буду спрашивать… Я слышал, что жюри уже вынеслопредварительное обвинение по делу Джефферсона.

– Правильно.

– Окружной прокурор уверяет, что имеются кое-какие факты,которые требуют немедленного суда, чтобы не исчезли улики.

– Угу, – буркнул Мейсон.

– Ты попытаешься опротестовать обвинение и отложить слушаниедела?

– Зачем?

– Ну, как правило, если прокурор чего-то хочет, защитникнепременно возражает.

– Это не совсем обычное дело, Пол.

– Мне тоже так кажется.

– Что ты узнал про Ирвинга? – перевел разговор Мейсон.

Пол Дрейк вытащил из кармана записную книжку.

– Полное имя – Вальтер Столети Ирвинг, – начал он. – Впарижском отделении Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспортуалмазов проработал примерно семь лет. Предпочитает жить на континенте: болеесвободные взгляды на вопросы морали и не столь напряженный ритм работы.Увлекается конными бегами.

– Так, понятно. Иными словами, игрок… – заметил Мейсон.

– Кажется, не совсем… Несколько раз его действительно виделив Монте-Карло, но он никогда не играл по-крупному. Больше всего ему нравитсяразыгрывать из себя аристократа, светского человека. Он частенько прогуливаетсяс моноклем в глазу, помахивая тросточкой, в обществе какой-нибудь смазливойкрошки, всем своим видом показывая, что он «джентльмен».

– Это очень любопытно, Пол.

– Я сразу подумал, что тебя это заинтересует.

– Ну а чем он здесь занимается?

– Вроде бы дожидается, когда это отделение начнетфункционировать по-настоящему. Живет пока тихо и незаметно. Очевидно, обвинениев преднамеренном убийстве, предъявленное Джефферсону, его здорово сразило. Новсе же одно знакомство у него появилось.

– С кем?

– Француженка по имени Марлен Шомо.

– Где?

– Домик на Понс-де-Лион-драйв, номер 8267.

– Марлен Шомо живет там одна?

– Нет, с братом, за которым она ухаживает.

– Почему за ним нужно ухаживать?

– Вроде бы он психически неполноценен. Долго лежал вбольнице, потом его выписали домой, но он нуждается в постоянном уходе. Междупрочим, были приняты хитрые меры предосторожности, чтобы соседи ничего об этомне пронюхали. Один из соседей что-то заподозрил, но никто ничего толком незнает.

– Он буйный? – спросил Мейсон.

– Нет, совершенно безобидный. Ты что-нибудь слышал олоботомии?

– Немного. Как будто это лечение, которое раньше испытывалина безнадежных помешанных и на преступниках. Но, насколько мне известно, сейчасот него отказались.

– После лоботомии человек превращается в безмозглоесущество. Этому парню делали лоботомию, так что теперь это настоящий дурачок.Мне не удалось выяснить никаких подробностей, но очевидно, что Марлен былазнакома с Ирвингом еще в Париже. Возможно, что, когда она принарядится иизбавится от своих забот, она превращается в привлекательную девушку.

– А сейчас?

– Сейчас это всего лишь преданная сестра. Это характерно дляфранцузов, Перри. Если они свободны, то живут беззаботно и весело, не считаясьни с какими условностями, но если принимают на себя какую-нибудьответственность, то относятся к своим обязанностям очень серьезно.

– Сколько времени она уже здесь?

– Местным торговцам она сказала, что около года, но мы не смоглипроверить, так ли это. Во всяком случае, в этот домик они вселились недавно,после того, как ее предупредили, что ее брата выписывают домой. Раньше она жилав меблированных комнатах. Но, как ты понимаешь, многоквартирный дом –неподходящее место для психически больного. И она арендовала этот домик.

– Она живет там одна с братом?

– Есть приходящая прислуга.

– Ирвинг их навещает?

– Да, он был там уже два раза.

– Старается вытащить Марлен из дому?

– Что он старается сделать – сказать трудно. Когда Ирвингнавестил Марлен в первый раз, она явно была рада его видеть. Ирвинг пробыл унее около часа и, уходя, долго стоял у порога и, похоже, уговаривал ее пойти сним. Она улыбалась, но упорно качала головой. Вечером он приходил еще раз. Тут,видимо, ей надоело играть роль сиделки при брате, потому что она провела еговнутрь, а сама уехала на час.